Ценная бумага Российской империи 500 франков "Русский провиданс" Мариуполь сейчас это Мариупольский металлургический комбинат имени Ильича
Вскоре после того, как в семи верстах от Мариуполя задымил металлургический завод «Никополь», рядом с ним, по существу, на той же площадке началось строительство еще одного железноделательного, как тогда говорили, предприятия.
На этот раз инвестиции поступили из Бельгии, от общества «Провиданс», основанного еще в 1836 году. Оно владело обширными металлургическими предприятиями как в самой Бельгии, так и во Франции. Стремясь расширить сферу своей деятельности, бельгийские акционеры обратили взоры также на юг России. Выбор их пал, в частности, на Мариуполь, при этом бельгийцев нисколько не смутило то обстоятельство, что там уже действует завод Никополь-Мариупольского общества, которое неизбежно станет могучим конкурентом.
С этой целью в России был предварительно командирован и поселился в Мариуполе инженер Людвиг Бедюве. Получив 8 апреля 1898 года разрешение царского правительства на деятельность в России, бельгийский «Провиданс» образовал новое (дочернее) общество «Русский Провиданс» с сохранением в своих руках контрольного пакета акций. Предприятие было зарегистрировано под названием «Русский Провиданс» в Мариуполе. Анонимное об¬щество», во французской транскрипции «Providence Russe a Mariupol, societe anonyme».
Мы же в дальнейшем станем именовать его покороче: «Русским Провидансом», а то и просто «Провидансом».
Судьба нового завода в Мариуполе решалась в Шарлеруа (Бельгия). Это маленький городок, даже через восемь десятилетий (то есть в 1975 году) в нем проживало всего лишь 22,5 тысячи человек: Сегодня этот городок — центр крупного промышленного района, сложившегося на базе добычи каменного угля. Здесь развиты черная металлургия, маши¬ностроение, в том числе и электротехническая, химическая промышленность, производ¬ство стекла и огнеупорных материалов. В Шарлеруа в транспортный узел сплелись многие шоссейные и железные дороги, порт на реке Самбр соединен судоходным каналом с Брюсселем.
В этот городок на Самбре, после того, как 1 мая 1898 года Николай II начертал резолю¬цию, разрешающую «Русскому Провидансу» деятельность в России, приехал из Мариуполя обосновавшийся там Луи Бедюве, уже успевший слегка обрусеть и именоваться по батюшке — Людвигом Иосифовичем. Вместе с ним к нотариусу Юлиусу Корпиль явились члены прав¬ления общества: Людвиг Биурж, проживающий в Шарлеруа; доктор права, цензор Государ¬ственного банка Бельгии; граф Леоне де Терв, помещик, проживающий в Грез-Невиле; гос¬подин Юлиус Одана, адвокат, сенатор и голова Шарлеруа; господин Донат Говин, инженер, промышленник, проживающий в Дампреми Сии. Почтенные бельгийские граждане заяви¬ли, что «избирают и назначают ответственным агентом-распорядителем общества в России господина Людвига Иосифовича Бедюве, инженера, в Мариуполе, и дают ему к сей цели неограниченные полномочия».
.jpg)
Людвиг Иосифович, засучив, как говорится, рукава, начал действовать. Точнее сказать: продолжил, потому что бурную деятельность развернул он еще задолго до получения упомя¬нутой доверенности. Основной капитал «Русского Провиданса» составлял 3730000 рублей золотом или 15 миллионов франков. Он подразделялся на 15000 акций по 250 рублей (или 100 франков) каждая. Само общество держало контрольный пакет в 3900 акций. Среди наи¬более крупных держателей акций мы видим уже знакомые нам имена членов правления общества, находившегося в бельгийском городке Маршиенн-о-Пон: Донат Говин — 550 ак¬ций, Луи (Людвиг) Биурж — 356, Жюль Одан — 250, граф де Тэрв — 245 и т. д. Сам же главноуправляющий завода в Мариуполе Л. И. Бедюве был владельцем всего лишь 44 акций. Этот перечень сплошь иностранных имен и фамилий у читателя неизбежно, думаю, вызовет мысль: как же в те времена налево и направо распродавали Россию. Такие же голоса разда¬ются и сегодня, когда государства бывшего СССР прилагают огромные усилия, чтобы при¬влечь иностранных инвесторов. Следовательно, вопрос остается актуальным, и не лишне подумать: действительно ли распродавало Россию царское правительство?
.jpg)
Начнем с того, что возникновение близ Мариуполя «Провиданса», как и несколько раньше «Никополя», открыло тысячи рабочих мест не только для мариупольцев, но и многих жителей украинских и русских губерний, где наблюдалось избыточное население. Вряд ли кто станет спорить, что это, несомненно, положительная сторона дела. Земля же, купленная «Провидансом» под Мариуполем, как и территории, арендованные им для разработки железных руд в Феодосийском уезде Таврической губернии близ Керчи, никуда из России не делись, с этой земли регулярно шли налог в казну. Иностранцы выкачивали капитал из России? Извините, при разрешении деятельности «Провиданса», как и других иностранных акционерных обществ, ставились некоторые непременные условия. Вот одно из них: «Принадле¬жащее обществу в пределах империи движимое и недвижимое имущество и все следующие в пользу общества платежи должны быть обращены на преимущественное удовлетворение претензий, возникающие из операции его в России». То есть основные прибыли его шли на развитие производства прежде всего в России, так я это понимаю. Кроме того, иностранные экономические структуры на территории империи брали на себя обязательство строго исполнять все законы России и неукоснительно их исполняли.
.jpg)
.jpg)
Хозяином положения оставалось все-таки российское правительство, ибо иностранные акционеры и арендаторы обязывались выполнять не только «действующим законам России», но «равно и тех, какие впоследствии могут быть изданы». Согласитесь, неплохие для российской стороны условия продиктовал тогдашний министр финансов Сергей Юльевич Витте, подписавший разрешение на деятельность «Русскому Провидансу». Скажу больше: Витте по¬ставил и чисто большевистское условие, а именно: «Русское правительство оставляет за со¬бой право во всякое время, по усмотрению, взять назад выдаваемое обществу разрешение на производство операций в России и потребовать прекращения оных без всякого объяснения причин».
Недурственно, не правда ли!
Если бы я собственными глазами не увидел под этим документом подлинную подпись С. Ю, Витте, я подумал бы. что он. документ, составлен ленинскими комиссарами нэповского времени.
Теперь судите сами: распродавала ли иностранцам Россию царское правительство или оставалось хозяином в своей стране. А благодаря иностранным инвесторам, которые, разумеется, тоже в накладе не оставались, производительные силы в России, ее экономика динамично развивались и страна уверенно выходила на одно из самых почетных мест в мире.
Изучая в РГИА эти и другие документы, относящиеся к истории Мариуполя и комбината имени Ильича, я, расписываясь в листке использования, непременно в поисках знакомых пробегал фамилии исследователей. Они коллекционируются в этом листке использования, где исследователи, оставив свой автограф, указывают характер проведенной ими работы с затребованными документами. Если не считать фамилии Д. Н. Грушевского, никто из мари¬упольцев в той «архивной пыли» не рылся, даже авторы многочисленных краеведческих пуб¬ликаций в периодике и даже отдельных изданий, претендующих на научность. Дмитрий Николаевич Грушевский, готовя кандидатскую диссертацию, работал здесь в 1958 году, но только над бумагой Никополь-Мариупольского общества. Документами же «Провиданса» за всю историю не интересовался ни один мариуполец, как будто это не имеет никакого отно¬шения к истории города. Ни один, даже Дмитрий Николаевич Грушевский. А вот бельгиец Пеетерс в 1993 году и дважды в 1994-м специально приезжал в Петербург, чтобы изучать историю «Русского Провиданса». Им, бельгийцам, это надо, а нам, мариупольцам, оно, выхо¬дит, без интереса. Может быть, поэтому Д. Н. Грушевский и допустил ошибку в своей книге «Имени Ильича» , когда писал о «Провидансе»: «Общество приобрело в собственность у Мариупольской городской управы участок земли у реки Кальчик и на правом берегу Кальми- уса для строительства завода, пристани и рудных складов».
.jpg)
«Провиданс» не мог купить у Мариупольской городской управы 151 десятину земли, по¬тому что к тому времени хозяином этого участка стал А. К. Алчевский.
Алексей Кириллович Алчевский был яркой личностью, и его имя заслуженно вошло, в историю Донбасса. Удачливый харьковский чаеторговец, он в 1870-х годах вдруг проявил интерес к Донецкому углю. Построив рудники, он накопил капитал, достаточный для того, чтобы построить при станции Юрьевка Донецко-Юрьевский металлургический завод. Воз¬никновение такого предприятия влечет за собой рождение города со стотысячным населе¬нием. Он был назван Алчевском. Даже революция не сразу зачеркнула это имя на карте Дон¬басса: до 1931 года город носил имя «проклятого буржуя» и эксплуататора Алексея Кирилло¬вича Алчевского. Потом город переименовали в Ворошиловск, а когда Климент Ефремович попал в опалу, — назвали Коммунарском. Сейчас, если не ошибаюсь, городу вернули его первородное имя, и память об Алчевском справедливо восстанавливается.
Алексей Кириллович был решительным противником проникновения иностранного капитала в российскую экономику. Пока дела у него шли хорошо, немало зарубежных акцио¬нерных обществ предлагали Алчевскому самые выгодные формы сотрудничества — тот ре¬шительно отвечал отказом.
Алчевский первый после Джона Юза оценил выгодное географическое расположение Мариуполя, и вполне могло случиться, что не американцы и бельгийцы, а он, русский пред¬приниматель, превратил бы наш город в крупный центр черной металлургии. Во всяком случае, Алексей Кириллович еще в 1895 году, то есть еще до возникновения Никополь-Мариупольского общества и «Русского Провиданса», договорился с Мариупольской думой и ку¬пил у нее за не очень большие деньги — 30 с чем-то тысяч рублей — участок земли в 151 десятину для строительства на ней металлургического завода.
Алчевск разбогател на рельсах, когда Витте со свойственной ему энергией вовсю раз¬вернул в России железнодорожное строительство. Но с вводом в действие транссибирской магистрали спрос на рельсы резко упал, и Алчевский начал испытывать финансовые труд¬ности. Через некоторое время он обанкротился. Всесильный Витте на его просьбу о помощи ответил ледяным отказом, и Алексей Кириллович Алчевский лег под паровоз, найдя смерть на рельсах, которые совсем недавно принесли ему несметные богатства.
Но еще до этого трагического момента обстоятельства вынудили его отказаться от мыс¬ли построить металлургический завод в Мариуполе и уступить купленную им землю «Рус¬скому Провидансу».
В 1899 году, когда на полную мощность стал работать «Никополь», на «Русском Прови¬дансе» уже действовали две доменные, две мартеновские и три мартеновские печи, крупно¬сортный и рельсобалочный прокатные станы, две вагранки для чугунного литья и коксовый цех. На обоих заводах были заняты около 6 тысяч рабочих. Их многочасовый тяжкий труд уже в 1900-1901 операционном году принес акционерам «Русского Провиданса» 835 658 руб¬лей 79 копеек чистой прибыли.
Строительство заводов «Никополь-Мариупольского» и «Русский Провиданс»
Годом учреждения Мариупольского металлургического комбината имени Ильича считается 1897 год, когда в Мариуполе был смонтирован и 1 февраля выдал первую продукцию трубный цех Никополь-Мариупольского горно-металлургического общества (см. История Мариуполя).
19 апреля 1896 года А.В. Ротштейн из Пруссии и Э.Д. Смит из США обратились к правительству с просьбой разрешить им учредить «Никополь-Мариупольское горное и металлургическое общество» для разработки руд в районе Никополя и других полезных ископаемых во всей империи, а также для строительства металлургических трубных и корабельных заводов в Мариуполе.
В июле 1896 года в пяти километрах от города начали свою работу геодезисты. К осени были вырыты котлованы под фундаменты и началось возведение заводских корпусов. «Никополь-Мариупольское общество» приобрело в США и полностью перевезло в Мариуполь металлургический и трубный заводы. Первые домны «Никополя» также привезли из-за океана в разобранном виде. С ними прибыли в Мариуполь их создатели американцы братья Джулиан и Вальтер Кеннеди.
В начале декабря 1896 года начался монтаж оборудования. Одновременно возводились две домны, новые мартены, прокатные станы, литейный, механический и другие вспомогательные и ремонтные цеха. "Трубопрокатная фабрика" для прокатки бесшовных железных труб немецким методом была третьей на юге после Екатеринослава и Таганрога. Еще в 1896 г. завод принял заказ на 150 верст таких труб диаметром 8 дюймов для Закавказского керосинопровода и начал его выполнять с момента пуска.На полную мощь завод стал работать в 1899 году.
Почти одновременно с ними Бельгийское общество «Провиданс» также получило у Мариупольской городской управы два участка земли. И на одном из них в 1897-98 г.г. началось строительство завода. Затем - с целью привлечения бельгийского и русского капиталов - они создали дочернюю компанию «Русский Провиданс».
В 1898 году завод «Провиданс» уже работал: функционировали 2 доменные печи, 2 мартеновские печи, 3 томасовских конвертора, 126 коксовых батарей, крупносортный и рельсобалочный цеха. Железную руду везли из Керчи на пристань, расположенную на берегу Кальмиуса (современная Гавань). В конце XIX века в Мариуполе работали, таким образом, бок о бок 2 металлургических завода.
Первая домна «Никополя» дала чугун в ночь с 14 на 15 июня 1902 года. Первым директором «Никополя» был Г.Лауде. В 1909 году «Никополь» произвел 1,3 млн пудов стали, в 1913 году - 4,8 млн пудов. «Русский Провиданс» в 1912 году выпустил 11 млн пудов чугуна, а уже в 1913 году - 13 млн пудов чугуна.
Таким образом в начале 20-го века завод «Никополь» имел две большие по тем временам доменные печи с наклонными подъемами американской конструкции Корнеги Стил Ко., суточная производительность каждой равнялась 280 тонн передельного чугуна. Высота американской печи превышала 27 метров, а ее нижняя часть на треть высоты находилась внутри каменного литейного двора, крытого волнистым железом. Отмечалось, что американская конструкция печи лучше, чем "даже на заводе Юза и некоторых других", где "доменные печи совершенно открыты и рабочие терпят от солнца и холода". Печи имели клепаные железные кожухи. Отвод газов - боковой, с помощью простой воронки, и впервые в России применено улавливание газов с двойным затвором типа Парри. При каждой домне имелись литейные дворы площадью более 200 квадратных метров и по четыре каупера (воздухонагревателя системы Кеннеди) на каждую печь. Рядом были построены железные трубы новой конструкции высотой 55 м и диаметром 4,25 м. Воздуходувных машин для домен было две, обе изготовлены в США. На заводской электростанции была установлена динамомашина Сименс-Шукерт, которую приводила в действие паровая машина. А на правом берегу Кальмиуса соорудили здание с двумя немецкими центробежными насосами, подававшими воду по водопроводу длиной около двух верст.
Жилая колония для рабочих, устроенная по американскому образцу, состояла из 47 каменных бараков, четырех двухэтажных домов по 16 квартир в каждом и шести каменных казарм для холостяков. Современник пишет: -Возле каждого домика разбит садик, и устроен общий большой бульвар. Ныне это улица Левченко. При заводе была возведена большая каменная больница на 30 коек с аптекой, имелся отдельный корпус для заразных больных. Работали там доктор, два фельдшера, медсестра и провизор.
Расположение завода в городе Мариуполе было выгодным из-за географического положения, которое обеспечивало близость сырьевых и топливных ресурсов, наличие морского торгового порта, рабочей силы крестьян из ближайших сел. Завод расширялся и к началу двадцатого века стал наибольшим металлургическим предприятием на юге России.
водяные знаки на привелигированной акции 500 франков "Русский провиданс"
Дивидендные купоны акции номиналом 500 франков "Русский Провиданс" Мариуполь
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
